Смогла!
Особенно понравилось определение "текстов писец" и фраза про грибы.
Рецензия на книгу «Сок оливы»
Никогда ничего не знала про фанфики, да и вряд ли когда-нибудь что-то ещё узнаю, однако сейчас я очень рада, что труды фикрайтеров помогают родиться достойным и очень даже неплохим повестям. Лора Бочарова, она же Трейсмор Гесс, она же Лариса Бочарова, она же Лора Провансаль — и на дуде игрец, и жнец, и текстов писец, и картинок рисовец. Писательство, как мне показалось, не является самым важным в этом списке, однако «Сок оливы» всё же издали совсем недавно крошечным тиражом где-то в Москвах, а если посмотреть на различных её страничках, то поклонники из разных городов жаждут заполучить это издание. Впрочем, небольшую повесть с лёгкостью можно прочитать и с экрана совершенно легально.
Как я себе это представляю: в один прекрасный день автор отвлекается от фиков по гарепотеру и небольших рассказов, а тут на глаза как раз попадается фрагмент текста Юкио Мисимы, где он возбуждается на образ святого Себастьяна. «Мисима? Возбуждается?» — кричит Лора, как каждый уважающий себя слэшер (кстати, совершенно не в курсе, слэшер ли она, так что прошу прощения за полёт фантазии, если что) и бежит читать книжку по истории Древнего мира для средней школы, чтобы немедленно накатать что-то про этого самого сомнительного гомофетиша. А слова так и вьются, предложения так и бегут — и вот уже вышла целая повесть. Не надо пугаться, что в словосочетании «святой Себастьян» есть слово «святой», конечно, христианство будет у него сочиться изо всех щелей, но в качестве символа, как мне показалось. Себастьян — одержимый, будь он не христианином, а страстным любителем собирать грибы, то всё равно бы рано или поздно эта одержимость подрезала ему крылья, хотя неизвестно, что за грибы надо найти, чтобы тебя дважды приказали убить.
Вообще, не стоит слишком серьёзно рассматривать эту повесть в историческом и христианском контексте и маниакально искать возможные неточности: это не исследование и не реконструкция, а вольная импровизация на тему страсти, которую автор облекла в небанальную форму повествования-обращения. Что самое приятное — всё сделано очень мягко, плавно и гармонично, захочешь, но не придерёшься ни к религиозной подоплёке, ни к «скушна, патамушта незнакомо фсё», ни к языку, ни к стилю.
Многим бы авторам с огромными тиражами поучиться на этой симпатичной, неглупой и со вкусом написанной истории мастерству создания произведений.
